.

---

Буду следить

Вечный ГП.

Просто в ожидании фиков от двух авторов.

Недавно упала в фандом, посмотрим что зайдет.


Годный джен по куску ждем-с.

Их жду всегда и везде. Надеюсь на годный гет с Арьей.

Любимых Бакурак жду. И просто годного гета и фемслэша.

Чем-то цепанули. Заглянем и к ним.

Дайте годного фемслэша, пожалуйста.


Иногда меня еще цепляет Ганнигрем.


Очень хочу почитать их тексты, совсем недавно упала в фандом.

---

снарри, снарри

Второй тур подошел к концу, а маски везде я уже сняла) Так что скидываю все сюда))

2.141. Северитус, джен. Маленький Гарри защищает Снейпа.

2.120. СС|ГП. Снейп никак не может полюбить своего подопечного. Исполнение 2, продолжение к предыдущему однострочнику.

2.49. СС/ГП. Преслэш. "Я убью тебя". Фефекты фикции.

2.146. СС/ГП, слэш. Петуния узнает, что Гарри и Северус вместе.

2.50. СС/ГП, НТ, преслэш. Прознав о тайной симпатии Поттера к Снейпу, Тонкс стала поддразнивать Гарри принимая облик зельевара. Доведенный Поттер однажды срывается, и чтобы отомстить целует, как он думает, псевдо-Снейпа, а тот оказывается настоящим.

@темы: снарри, слэш, гп, однострочники

---

снарри, снарри

Поучаствовала в фесте однострочников
Снарристы, оказывается, такие отзывчивые! Столько отзывов я уже давно не получала - даже забавно)
Может когда-то я напишу даже нечто большее по этому пейрингу. Видела пару заявок из прошлых туров, которые очень понравились. Но все планы после сессии, только после нее.
А пока поделюсь тем, что написала:

1.13. СС/ГП, джен, пре-слэш, слэш. Взгляд на снарри глазами домашнего питомца Снейпа и Поттера.

1.31. СС/ГП. Слэш. Случайно заброшены в пустыню. Путешествие верхом на верблюдах.

1.40. СС/ГП или ГП/СС, слэш. Изменение Патронуса.

1.144. ГП/СС, слэш. Люпин пытается рассказать Сириусу, что Гарри и Северус вместе.

1.145. Снарри, слэш. Вечерние разговоры после работы.

@темы: снарри, слэш, гп, однострочники

---

Зарисовки по гарридраке

#1|273 слова

#1|273 слова
Самая дальняя секция библиотеки словно затерянный в океане островок: ее никто не посещал; шкафы с книгами покрылись вековой пылью, а через окно почти не проникал солнечный свет. Так было до Гарри.
Драко прислонился к стеллажу, сжимая в руках потрёпанный учебник по чарам. Он приходил сюда каждые выходные ровно в восемь. Приходил и, еще ни разу не выдав себя, наблюдал, как менялось это место только из-за одного человека.
Вначале стало светло. И, как казалось Драко, не только из-за чистых стекол. Солнечные лучи играли с волосами Поттера, изредка отражаясь от очков и прыгая солнечными зайчиками по стенам и потолку.
Потом исчезла пыль, когда юноша осознал, что, уходя в свои мысли, слишком часто чесал кончик носа, отчего тот становился грязным. Драко про себя назвал его чумазым Поттером.
А под конец преображения Драко понял, что это место стало почти уютным. Но все-таки… все-таки чего-то не хватало. Драко вдохнул и тряхнул головой, вновь и вновь называя себя трусом. Ведь он уже давно не хотел просто смотреть. Только вот смелость так и не смогла в нем появиться, хотя он надеялся, что по велению волшебства Поттера сможет чуточку измениться. Глупо, ведь тот же не знал, что ему нужно повлиять на еще одну крошечную деталь…
– Малфой, ты будешь вечность там стоять? – раздался спокойный голос, заставивший сердце бешено забиться где-то у горла.
– Я случайно сюда забрел, Поттер, – наигранно скучающе протянул Драко, пытаясь совладать с накатившей паникой. Неужели он знал?
– Тогда оставайся, – просто сказал Гарри, обернувшись и взглянув в глаза Малфою. – Здесь достаточно места и для тебя.
И Драко остался, и наконец понял, чего не хватало этому месту.
Этому месту нужны были двое, ведь только так могли появиться разговоры, смех и кое-что больше…

На арт:

#2|333 слова

#2|333 слова
Поттер всегда был невыносим. Что в Хогвартсе, что сейчас, в магловском университете, в который они поступили вместе. Это решение два года назад далось на удивление легко им обоим, однако Поттер до сих пор ворчал, что они словно дети прячутся от всей магической Британии: один – от знаменитости, другой – от призрения. Это добровольное изгнание давно можно было прекратить, только вот ни один из них не решался, боясь, что это может разрушить все то хрупкое подобие дружбы, которое они обрели по прошествии войны.
Хотя в последнее время казалось, что боялся один лишь Драко, ибо Поттер, как было упомянуто раннее, был просто невыносим. Малфой поморщился, когда тот как не в чем ни бывало устроил голову на его коленях. Несносный герой позволял себе слишком многое, подводя их непонятные отношения к краю пропасти. Поттер на это лишь усмехался, говоря, что Драко драматизирует и вскоре поймет, что то, к чему они приближаются, вовсе не пропасть… «Тогда что?» - спрашивал Драко, но получал в ответ лишь молчаливую улыбку.
– Слезь с меня, Поттер, я тебе не девица, – попытался возмутиться Малфой, однако смог добиться лишь увеличения громкости в наушниках друга. Кажется, тот вновь слушал какую-то романтическую чушь.
Драко хотел было столкнуть наглеца, но, глубоко вдохнув, смог собрать все свое аристократическое спокойствие и вернуться к чтению магловских правовых законов. Правда иногда все же отвлекался на губы Поттера, что беззвучно шевелились, повторяя слова песен. Глаза его были закрыты, поэтому он не мог заметить, как Драко смущенно хмурился и облизывал пересохшие губы, пытаясь сосредоточиться на книге.
Поттер запел совершенно неожиданно. Его голос был немного хриплым, а зеленые глаза поймали в коварную ловушку – Драко не мог отвести от них взгляд.

Дай мне немного времени или сожги всё это,
Мы сыграем в прятки, чтобы исправить всё,
Я хочу одного – ощутить вкус твоих губ. *

Припев подобен прошибающей насквозь стреле – ответом на множество раз заданный вопрос. Понимание слишком яркое, болезненно-сладкое… правильное.
Поттер замолчал и просто смотрел. Он уже и так сделал слишком много ходов, теперь оставался один. Последний.
– Гарри…
И Драко сдался.
Нет.
Выиграл, целуя своего невыносимого Гарри Поттера.

Слова из песни: Ed Sheeran – Give Me Love
На арт:

#3|320 слов

В этой маленькой комнате без окон затхло и пыльно. По каменному полу рассыпаны нотные листы: смятые, почерканные, девственно чистые или же полностью исписанные. Драко бросал их в порывах отчаянного вдохновения, что подобно угасающей за горизонтом звезде, на которую никто не успел загадать желание – а значит ненужную, сгоревшую зря.
Возвращаясь сюда, Драко всегда чувствовал себя этой звездой, умирающей раз за разом: чем дольше он здесь, тем мучительней его очередная смерть. Он бы хотел это прекратить, по-настоящему хотел… но Гарри ждал его ровно в восемь каждую среду и пятницу, а иногда и воскресение. Ждал, пока Драко сдернет белую ткань с его картины и заиграет на пианино, позволив себе мгновения слабости. Гарри никогда ничего не говорил после, только смотрел своими огромными нарисованными зелеными глазами из-под очков и грустно улыбался. А Драко шептал о своей ненависти к нему, сминал листы, ударял сжатыми в кулаки руками по клавишам, создавая уже не прекрасную музыку, а жалобные звуки. Гарри хотел обнять его в такие моменты, сказать что-то утешительное, уткнуться ему куда-то в шею и поцеловать. Но он умер десять лет назад и уже ничего не мог исправить.
Иногда Гарри видел, как по щекам Драко катились слезы, иногда слышал смех на грани истерики, но чаще всего он представлял себе тепло его пальцев, когда тот сидел напротив портрета и касался его нарисованного лица, его приоткрытых губ. Гарри выдыхал: «Драко…», и тот сразу же отдергивал руку, закрывая лицо ладонью.
– Тебя нет, тебя нет, тебя нет, – повторял он словно мантру, почти задыхаясь и кусая до крови тонкие губы.
– Тогда не приходи сюда, – говорил Гарри.
– Ненавижу тебя, – зло выплевывал Драко, беря себя в руки. Он поднимался с холодного и грязного пола, отряхивался, напускал на себя важный вид. Он пытался склеить себя прежнего в эти секунды, когда иссякали крупицы времени их встреч в песочных часах.
– Да встречи, – говорил Гарри.
– Я тебя ненавижу, – вновь повторял Драко и уходил, а Гарри мечтал, что однажды он все-таки начнет его по-настоящему ненавидеть и больше никогда не появится…

На арт:

запись создана: 19.04.2016 в 20:57

@темы: слэш, Гарри Поттер, гарридрака, мои фанфики, драббл

---

Углы и грани

Название: Углы и грани
Автор:  Твирлова
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг: Джинни/Луна
Категория: Фемслэш
Жанры: Романтика, PWP
Размер: Мини
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Игры со льдом, укусы.
Примечания: Написано на кинк-фест.

♫✤♫

Холодные капли скатывались по пальцам и запястьям, замирая всего на секунду перед падением, а после срывались крошечными снежинками на голубое платье.
Джинни следила за легкими и точными движениями рук, сияющими вдохновением глазами, мечтательной полуулыбкой. Она ловила каждую фразу, сказанную мелодичным шепотом, подавляя нарастающую дрожь. Джинни не имела права дотрагиваться, чтобы не разрушить этот волшебный момент, только смотреть. Но даже этого ей было слишком много…
— Я почти закончила, — неожиданно произнесла Луна, разглядывая получившееся ожерелье: льдинки-алмазы ярко блестели в ее руках, переливаясь всевозможными оттенками. Камешки маленькие, все разной формы, но это не смущало Луну — украшение казалось ей почти идеальным. Оставалась последняя деталь… звезда или сердце? Девушка вспомнила россыпь маленьких звездочек на платье Джинни, окончательно определяясь с выбором. Самый большой кусочек немного подтаявшего льда оказался в ее руках, чтобы обрести свою неповторимую форму. Магия струилась с кончиков пальцев Луны, создавая острые углы и грани, превращая мутную льдинку в подобие ограненного драгоценного камня. По завершению действа льдинка-звезда больше не таяла, напитавшись волшебством, поэтому была помещена в центр ожерелья, завершая его окончательно.
Луна отложила его в сторону и, взяв палочку, произнесла заклинание, которое заставило снежинки на платье взмыть в воздух и, соединяясь, превратиться в тонкий и хрупкий обруч для волос.
— Красота…
Луна мечтательно улыбнулась Джинни, заправляя ей за ухо рыжую прядь волос. Ее ледяные пальцы коснулись раскрасневшейся щеки девушки, возвращая ту в реальность.
Вскоре они оказались в гостиной у большого зеркала. Джинни помогла Луне надеть украшения, и теперь девушки рассматривали получившийся наряд.
— Ты точно затмишь нашу милую невесту Герми, — хихикнула Джинни, оглаживая плечи Луны и целуя ее в шею.
— Ты такая фантазерка, — смущенно пробормотала девушка, жмуря от мимолетного удовольствия глаза.
Джинни обвила талию любимой, горячо выдыхая на влажный след от поцелуя. Луна задрожала в ее руках, но отстранилась, поправляя смявшееся платье.
— Мне нужно переодеться. Спрячь, пожалуйста, лед, пока он весь не растаял.
Правильное решение, подумала Джинни. Она вовсе не хотела случайно повредить украшения, однако стоило ей увлечься — льдинки-алмазы разлетелись бы вдребезги. Или бы просто растаяли, не выдержав ее пылких действий — никакая магия не спасла бы.
Идея промелькнула светом упавшей звезды, но этого хватило, чтобы мысли о ней полностью заполнили голову Джинни. Убедившись, что оставшегося льда в блюдце более чем достаточно, девушка решила не медлить.
Дверь в спальню оказалась приоткрыта, предоставляя возможность незаметно проскользнуть в комнату. Джинни замерла на пороге, разглядывая худое и все еще немного угловатое тело Луны, ее бледную кожу, россыпь родинок на пояснице.
— Все еще не насмотрелась? — не оборачиваясь, спросила Луна. Она обхватила себя за плечи, словно смущаясь своей наготы. Джинни в несколько шагов преодолела расстояние между ними, опуская блюдце со льдом на тумбочку.
— Никогда не насмотрюсь, — выдохнула она с улыбкой на губах и прикусила вмиг покрасневшее ушко. Она обожала так делать.
Луна обернулась и поцеловала Джинни в уголок губ, а после отстранилась, удивленно взглянув на содержимое блюдца.
— Зачем нам лед?
— Эксперимент.
— С каких пор ты экспериментируешь? — спросила Луна.
— А ты догадайся, — Джинни усмехнулась, вновь притягивая к себе Луну и целуя ее уже по-настоящему.
— Я постараюсь, — ответила девушка, вплетая пальцы в рыжие волосы и осторожно оттягивая их, чтобы оставить дорожку поцелуев от губ к ключицам.
Джинни поддалась ласке, незаметно взяв кусочек льда. Она коснулась им звездного неба на пояснице Луны, по памяти соединяя родинки в созвездия. Луна вздрогнула, прикрыв глаза, и выдохнула, выгибаясь навстречу прикосновениям. Джинни провела льдом вверх по спине, а после горячими пальцами надавливала на каждый позвонок, зная, что посылает искры удовольствия по нервам, заставляющие Луну раскрываться и отпускать себя.
Незаметно для себя девушки оказались в постели, которую так и не заправили поутру. Джинни устроилась на бедрах Луны, вглядываясь в любимые серые глаза: в них читалось волнение и предвкушение чего-то необычного, ранее неизведанного.
— Тебе понравится, я обещаю, — чувственно произнесла Джинни, наблюдая, как бледные щеки окрашиваются в алый оттенок.
Еще одна льдинка в руке — эксперимент продолжается…
Джинни вырисовывала звезды на груди Луны, серпантином спускаясь к животу, а после смотрела, как крохотная капля продолжила свой путь ниже по покрывшейся мурашками коже.
— Холодно… — на выдохе прошептала Луна и закусила губу, когда влажной дорожки коснулся горячий язык. Ледяные пальцы Джинни поглаживали ребра, грудь и затвердевшие соски, заставляя выгибаться навстречу, а дыхание сбиваться.
Первый почти неслышный стон заставил Джинни мурлыкнуть от удовольствия и чувственно прикусить плечо возле маленькой соблазнительной ямочки. Она положила одну крошечную льдинку на след от укуса, вторую и третью во впадинки ключиц, а четвертой коснулась хоть и тонких, но мягких губ Луны, заставляя их приоткрыться и действовать. Луна взглянула в хитрые глаза своей лисичке, поддаваясь искушению: обхватила губами ее холодные пальцы и кусочек льда, лаская их языком. Ее тело горело в сладкой истоме — лед не мог его охладить, а лишь повышал температуру до предела, до лихорадки…
— Хорошая девочка, — Джинни отстранилась и сняла футболку, откинув ее в изножье кровати. Она поглаживала бедра своей снежной нимфы, царапая их короткими ногтями, и, улыбнувшись, лишила девушку последней защиты из белого кружева. Луна поддалась, выставляя себя на показ, уже совершенно не боясь показать степень своего желания. Она хотела, чтобы Джинни вновь и вновь ласкала ее до исступления, до дрожи в коленках и сорванного голоса.
— Пожалуйста…
Всего секунда… стон, скомканная простыня и прикрытые от удовольствия глаза. Луна чувствовала холодные пальцы, поглаживающие и надавливающие, задевающие все точки удовольствия, не на мгновение не останавливающиеся; считала укусы, которые вскоре будут гореть яркими метками… Метками принадлежность только ей, только Джинни.
Луна выгнулась, задыхаясь, и притянула Джинни к себе, целуя ее горячие губы; дергала за рыжие волосы, зная, что это раззадорит ее сильнее.
— Моя хорошая, давай же, — и этих слов хватило, чтобы первый оргазм прошел сладкой судорогой по телу, разливаясь после приятным теплом.
Джинни смотрела на Луну и не могла насмотреться, она всегда любовалась такими моментами, чувствуя даже большее предвкушение, чем перед началом их игр. Ведь дальше… дальше должно быть еще лучше.
Луна открыла глаза и улыбнулась:
— Кажется, лед все же растаял.
— Да, но это не означает, что мы не наколдуем еще…

@темы: Гарри Поттер, фемслэш, кинк-фест, мои фанфики, Джинни/Луна

---

Third Month

Название: Third Month
Автор:  Твирлова
Фандом: Ориджиналы
Категория: Фемслэш
Жанры: Романтика, Ангст, Психология, POV
Размер: Драббл
Рейтинг: R
Краткое содержание: Ты — обжигающе холодный лед. Мне кажется, я стала уже не лучше.
Примечания: Первый сборник: twirl.diary.ru/p208588846.htm

1. кофе

1. кофе
У нас все не так уже третий месяц.
С того момента, как рутиной стало кофе-работа-сон.
Ты — обжигающе холодный лед. Мне кажется, я стала уже не лучше.

***

— Если есть что сказать — говори.
Звонкое постукивание ложечкой о край чашки. Остывший невкусный кофе.

Тебе сегодня никуда не нужно идти. Выходной.
Последние три месяца ты их ненавидишь.

— Говори, я не обижусь.
Мой взгляд утонул в темной противной жиже. Раньше она была горячей и вкусной, пусть и терпкой. Теперь от былого вкуса не осталось практически ничего.
Как и от нас.

Ты выливаешь кофе в раковину и уходишь, так и не дождавшись ответа.
Я не буду идти за тобой.

***

Мы все еще спим в одной кровати. Бывает обнимаемся, а когда у тебя хорошее настроение, даже сексом удается заняться.
Я больше не говорю любовью.

Твои холодные руки ласкают мою шею и плечи. Губы целуют ключицы.
Этой ночью ты так нежна со мной.
Я уже успела забыть, как это — отдаваться тебе всем существом.

Поцелуй на сгибе локтя, в подушечку каждого пальца. И самый трогательный — в ладонь, как в раскрытый цветок.
Ты улыбаешься так, словно все еще продолжаешь любить.
Ты не касаешься моих губ.
И никогда больше не коснешься…

Мне должно быть жарко, но я замерзаю рядом с тобой, королевой, совсем как в той сказке Кай.
Мое сердце бьется с попеременным успехом, а в душе кладбища птичьих стай.
Помнишь, ты рисовала много таких, говоря, что для каждой найдется рай.

Моего рая завтра уже не будет.
Он перестанет существовать.

Когда по телу проходит разряд, я смеюсь, говоря, что его бы хватило для оживления всех твоих нарисованных мертвых птиц.
Они бы смогли снова спеть.
Ты усмехаешься, отвечая, что им было предначертано умереть.

— Как и нам.


А утром, под чашкой холодного кофе, я найду прощальную записку, не читая топя ее в нашем любимом напитке.
Нет, не нашем.
Только твоем.

Читать 2 часть лучше под Hedley – I’m not perfect

2. звездопад

2. звездопад

«Ты же тоже смотришь? Я знаю, смотришь. Ни за что не пропустишь эту красоту…»

«Я загадала желание»

«Я знаю. Я тоже»

«Не сомневаюсь»

«Я надеюсь, мы загадали его одной и той же звезде…»

<…>

«У меня на завтрак апельсиновый сок и огромная пачка луковых крекеров»

«Тебе обязательно нужно отвлекать меня от занятий?»

«Ой, прости, я совсем забыла про время»

«Теперь у меня урчит в животе»

«Прости, прости, я не хотела. Тогда не буду тебя отвлекать. Я позвоню тебе вечером… Хорошо?»

«Ладно»

<…>

— Привет.

— Привет…

— У тебя странный голос, что-то случилось?

— Нет, ничего, я в порядке просто устала…

— Ты можешь мне все рассказать, если хочешь.

— И что ты сделаешь?

— Поддержу тебя, выслушаю. Как я обычно делаю.

— Но обнять ты меня не сможешь…

«Зачем ты бросила трубку, глупая?»

«Эй?»

«Я же волнуюсь»

«Ты плачешь?»

«Не плачь»

«И ляг спать пораньше»

«Эй, мы же загадали желание на нашу счастливую звезду, ты что, забыла?»

«Я люблю тебя»

«Я тоже тебя люблю…»

<…>

«Прости за вчера»

«Тебе стало лучше?

«Да»

«Это хорошо. Не переживай»

«Ты так говоришь, словно сама не переживаешь»

«Переживаю. И ты об этом знаешь»

<…>

«Спокойной ночи»

«И тебе»

<…>

«Как твой день?»

«Так как?»

<…>

«Ты меня игнорируешь?»

<…>

«Обиделась?»

«Нет»

— Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия.

«Я хочу обнять тебя»

«Правда хочу»

<…>

«Наша счастливая звезда не работает»

«Это не так!»

«Она работает»

«Я верю в это»

«Только ее магия не достигает людей, что настолько далеко друг от друга»

«Может это и к лучшему»

«Не говори глупостей!»

<…>

«Знаешь, в ту ночь, когда был звездопад, из-за дождя я не увидела ни одной»

«Поэтому нет никакой магии»

«И никогда не было»

«А если бы и была… То ты бы не бросила меня два года назад»

«Ты бы не уехала»

«Я больше не хочу, подобно глупому ребенку, ждать чуда»

<…>

«Я тоже не видела звездопад в ту ночь»

«Это даже не смешно»

«Мы же посмотрим его в следующий раз вместе?»

«Но…»

«Подожди еще немного. Обещаю, у нас будет одна счастливая звезда на двоих»

«Я ненавижу тебя, я так сильно ненавижу тебя!»

— Не плачь, я же люблю тебя. Всегда…

— Знаю, — я сжимаю в руке телефон, тихо всхлипывая.

В следующий раз звезды будут падать в день, когда мы с тобой впервые встретились. Самый счастливый день.

3. не слышно

3. не слышно

Они говорят ей быть сильной.
Я молча смотрю в ее глаза.
Они говорят ей вернуться в настоящее, перестать замыкаться в себе и вновь поверить мужчинам, ведь не все они плохие.
Я расчесываю ее волосы и целую неловко в висок.

Они врут, говоря, что все обязательно будет хорошо. Я же мечтаю, чтобы они, наконец, заткнулись.

<…>

Она просит называть ее Крис. Она утягивает грудь, перестает краситься… и больше не улыбается.
Ее глаза всегда усталые и красные.
Крис не спит.
Крис плачет.

Они фыркают, советуя ей перестать себя жалеть.

<…>

Крис иногда рассказывает об этом. Тихо-тихо. Так, словно они могут ее услышать.
Я глажу ее исполосованные запястья.
Считаю ее учащенный пульс.
Не дышу.

— Ты тоже думаешь, что все однажды будет хорошо?

Я прячу слезы, утыкаясь ей в плечо.
Крис шутит про мертвое море в ложбинке ключиц.

<…>

— Знаешь, мужчины не все плохие, — произносит Крис.
Ее глаза закрыты.
На губах полуулыбка.
— Но, знаешь, хороших мужчин все же не бывает.

Я ничего не отвечаю.

<…>

Они говорят, что она навсегда останется одна.
Они говорят, что мужчины любят чистых.
Я шепчу ей о том, что для меня все это не важно.

Крис благодарит меня.
Она не понимает.

<…>

Они никогда не замолчат.
Я не могу их перекричать.
Только ей все равно.

Она уже давно все знает.

***

— Мертвое море высохло.

Крис дышит глубоко, немного надрывно.
Хмурится.
Словно боится, что произнесенная ею фраза станет не точкой, а еще одной запятой.

— Осталась только белая соль.

Крис медленно выдыхает, расслабляясь.

— И ты, — самым ласковым шепотом.

<…>

Они говорят, говорят, говорят…

Нам не слышно.

4. сентябрь

4. сентябрь

Три месяца плюс один.
Мне кажется, я скоро сойду с ума.

<…>

Знаешь, я не думала, что будет так сложно.
Что время песчинками будет сыпаться сквозь пальцы.
Что листья так быстро приобретут цвет твоих волос.

Знаешь, я хотела, чтобы мы провели эту осень вместе.
Но, как и всегда, мои желания не сбываются.

Мы бы смеялись вместе, пили обжигающий латте в пластиковых стаканчиках, возможно, я целовала бы тебя, словно в шутку, в нос.
Мы бы дышали дождем, который ты так любишь.
И тогда, промелькни между нами то мгновение, о котором так часто упоминают в любовных романах, я бы призналась тебе.
Ничего не скрывая, выворачивая наизнанку душу и чувства.
Ты бы улыбнулась, сказав, что и так все знаешь.

Мы бы смеялись.
Долго.
Очень долго.
Наверное, даже до слез…

Мои желания не сбываются.
Никогда.

***

Сентябрь горит.
Он превращается в пепел без тебя. А я — в маленького ребенка, что плачет по ночам от одиночества.

Моя подушка на утро черная.
В пепле.
Но я продолжаю улыбаться одной из своих лучших улыбок.
Фальшивых.

Сентябрь сгорает медленно, растягивая дни в недели, недели — в года.
Языки пламени лижут кончики пальцев — я забываю тепло твоих красных щек. Подбираются к груди, скользя по рукам ядовитыми змеями, забирая с собой воспоминания о наших редких объятиях. Огонь пляшет в моей голове — стираются отголоски твоего голоса.
Только к сердцевине не прикасается, заставляя трепетать оголенный нерв.

Я люблю осень.
Я ненавижу этот сгоревший сентябрь.

<…>

Мой милый октябрь, пожалуйста, заверни меня, как своего любимого ребенка, в подорожник.
Побудь для меня другом еще немного, только до моего восемнадцатилетия.
Тогда, обещаю, я стану чуточку взрослой.
И не сгорю до конца…

@темы: фемслэш, ориджиналы, мои фанфики, сборник драбблов

---

Две капли ртути

Название: Две капли ртути
Автор:  Твирлова
Фандом: Гарри Поттер
Пейринг: Луна/Джинни
Категория: Фемслэш
Жанры: POV
Размер: Драббл
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Давай создадим друг друга на белом.
Примечания: 7 курс.

♫✤♫

Мы обе лежим и смотрим в потолок. Такой белый-белый — не за что было зацепиться взглядом. Только воображение в эти моменты позволяло не сойти с ума. Впрочем, любая мало-мальски позитивная мысль на некоторое время помогала, притупляя чувство безысходности.

— Я вижу единорогов, белых медведей и сов. А что видишь ты? — шепчет Луна.

Мурашки по коже от ее холодных пальцев, которые ласкают мое запястье, но руку не отдергиваю — сосредотачиваюсь на ее касаниях так, что кожа начинает пульсировать в такт ударам сердца. Ее пальцы-иглы касаются вен, а после вырисовывают узоры в центре ладони. Я представляю, как на коже выступают капельки крови, создавая причудливый узор. Я, наверное, не увижу в нем ничего особенного, как, впрочем, не увидела и в белом потолке, а Луна сможет разглядеть в нем целый мир.

Я точно знаю.

Луна не повторяет свой вопрос. Она задаст его завтра, а сейчас единственное, что я буду слышать — ее размеренное дыхание. Оно успокаивает.

Луна не я. Ее горло не сжимают спазмы, когда в голову лезут дурные мысли. Она не всхлипывает и не задыхается, когда все нутро разрывает от боли. У нее спокойствие призрака и холод снежных сугробов.

Только губы — горячие.

Я точно знаю.

Я снова пытаюсь вглядеться в потолок. Я снова пытаюсь осмыслить сегодняшний день без криков, слез и истерик. Ими я травлю всех окружающих, когда сил не остается. Луна однажды сказала, что это ртуть вытекает из меня, оставляя следы яда на душах тех, кому я неосознанно причиняю боль. Я боюсь эту ртуть внутри себя, поэтому прячусь, когда чувствую, что стекло вот-вот треснет.

Луна же не страшится яда. Она сама холодный сгусток этого вещества. Луна рассказывала, что капля ртути всегда стремится к другой капле, чтобы слиться воедино. Я тогда не поверила.

И Луна показала.

С тех пор я прихожу в эту комнату и жду, когда две капли станут одной. Наверное, я существую только ради этого момента. Я по-настоящему живу только этим моментом.

Я нервно сглатываю, а Луна продолжает ласкать мое запястье. Под ее пальцами мой вмиг участившийся пульс — сто двадцать ударов в минуту. Ее пальцы-иглы все еще ледяные, но я знаю, точно знаю, что губы ее теплеют в эту секунду подскочившего сердечного ритма.

В эту секунду мы были друг в друге, мы были друг другом, мы — мираж на белом без начала и конца.

На белом нет войны, нет боли и крови, нет неизвестных переменных, только две капли ртути в миллионе световых лет друг от друга.

Я не умею воображать, но в глазах Луны, когда она приподнимается и смотрит на меня, отражаются звезды.

— Я вижу звезды, — впервые отвечаю на ее вопрос.

— Я тоже их вижу, — выдыхает она, обжигая дыханием, а после — губами, доводя нас до точки кипения ртути.

коллаж

@темы: Гарри Поттер, мои фанфики, фемслэш (юри), Луна/Джинни, фандомное

---

La voz del mar

Название: La voz del mar
Автор:  Твирлова
Фандом: Ориджиналы
Категория: Фемслэш
Жанры: Романтика, Songfic
Размер: Мини
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Венецианский вечер и песня из далекого прошлого. Затягивающая водная пропасть и разгоряченная страсть в крови. Нимфа и испанка. Флер и Лорена.
Примечания: песня: Bebe – Siempre me quedará

♫✤♫

Приглушенная музыка, сладкое вино, запах дождя. Лорена никогда не думала, что сможет наслаждаться этим в одиночестве и не вспоминать. Венеция никогда не позволяла девушке просто отпускать себя, очищать сознание и дышать ровно. Венеция заставляла Лорену задыхаться от страсти или же задерживать дыхание и зло кусать губы, чтобы не сорваться. Венеция, город, в котором она всегда тонула, захлебывалась своими чувствами и ощущениями, мыслями и идеями… Лорена исчезала под толщей воды, как и многие венецианские улочки, и ничего не могла с этим поделать. Она хотела уйти, уехать, сбежать… Но всегда что-то держало ее в этой затерянной Атлантиде, что еще не потонула. Однако даже «всегда» имеет свойство заканчиваться.
Венеция, город, который Лорена покинет следующим вечером и никогда больше не вернется.
Больше ничто ее не остановит.
Больше никто ее не остановит.

Лорена отпивает вино и улыбается, в который раз за этот идеальный вечер ловя взгляд такой же одинокой, но наслаждающейся этим нимфы. Да, только так и можно было назвать девушку, от которой не могли оторвать взгляда многие мужчины, уже получившие отказ от этого прекрасного существа.
Лорена видит в отражении ее глаз и в ее спокойных и нежных чертах те же чувства, что испытывает сама. И это делает последний венецианский вечер еще идеальнее, чем он мог бы быть.

Песня меняется, и сердце Лорены замирает на секунду, словно предвкушая.
Первые ноты знакомой с детства мелодии заставляют быстрее бежать по венам разгоряченную вмиг испанскую кровь.
Лорена хочет танцевать.
Лорена будет танцевать.
А нимфа, словно подхватывая ее вмиг изменившееся настроение, поднимается с мягкого диванчика и, взглянув Лорене в глаза, летящей походкой направляется к танцполу, что оказывается пустым из-за этой песни. Нет, танцполу, что свободен только для них двоих в эти минуты, что в Испании называют мгновениями страсти.

Cómo decir que me parte en mil
Las esquinitas de mis huesos

— Как твое имя? — шепчет нимфа, а ее светлые локоны щекочут щеку и оголенное плечо.
— Лорена.
— Подари же мне один танец, Лорена, — улыбается, касаясь мимолетным прикосновением тыльной стороны ладони.

Que han caído los esquemas de mi vida
Ahora que todo era perfecto

Мурашки по телу, а на губах ответная полуулыбка.
— Все что угодно, моя нимфа.
— Флер…
— Все что угодно, Флер, — повторяет Лорена, чтобы вновь слышать одну лишь музыку, а видеть только голубые глаза, блестящие в предвкушении.

Y algo más que eso
Me sorbiste el seso y me desciende el peso

Движения осторожные, касания, словно случайные, заставляют Лорену вновь тонуть и задыхаться. Но впервые это так нужно и правильно. Впервые она знает, что эта мимолетная страсть не выжжет ее дотла, а подарит крылья, что позволят ей наконец улететь, оставляя позади все то, что раньше она так боялась потерять.

Me cuesta abrir los ojos
Y lo hago poco a poco

Флер ведет кончиками пальцев по спине Лорены и даже сквозь тонкий шелк платья чувствует ее разгоряченное тело. Лорена вздрагивает, когда мягкие губы оставляют невесомый поцелуй между лопатками, но ей нужно лишь мгновение, чтобы вновь вернуться в ритм своего сердца и чувственного дыхания ее нимфы.

Hay un trozo de luz
En esta oscuridad
Para prestarme calma
El tiempo todo calma
La tempestad y la calma
El tiempo todo calma
La tempestad y la calma

На них смотрят все немногочисленные посетители. Некоторые, Лорена знает, затаив дыхание. Так и должно быть. Под толщей воды один лишь вдох равняется смерти…

Siempre me quedará
La voz suave del mar

Переплетенные руки, неслышные шаги и грациозные развороты. Нежные изгибы тел, покрасневшие щеки и разметавшиеся волосы. Вдохи и выдохи, улыбки и искрящиеся довольством глаза…
И песня на испанском, которая подходит к своему завершению…

Y volver a reír
Y cada día un instante
Volver a pensar en ti

Одно дыхание на двоих.
Одна песня, один вечер для них…
Последний вечер для Лорены, который вот-вот обратится полной луной в ночь.

— Давай уйдем отсюда.

И они уходят, провожаемые жадными взглядами. Им нет до них дела. Только ни в это мгновение.

Венеция пахнет дождем и солью, но Лорена не ощущает этого. Ее легкие заполнены сладким ароматом духов Флер, которая держит ее за руку и смеется, рассказывая о своей жизни в этой не затонувшей Атлантиде. Нимфа тоже не любит этот город и, как и Лорена, вскоре покинет его, чтобы вернуться в Париж.

— Париж — настоящий город любви, — говорит она, вглядываясь в расцветающие звезды в небе. — Обязательно побывай в нем.

— Когда-нибудь, возможно, я окажусь и там, — тихо отвечает Лорена. — Но пока что с меня хватит романтичных городов.

Флер смеется заливистым и звонким смехом, крепче сжимая руку своей спутницы.
По каналу проплывают гондолы, а гондольеры зазывают редких парочек прокатиться под звездным небом.
Венеция во всей ее красе открывается для Лорены в который раз, но теперь она позволяет полностью окутать себя этим водам и поддаться течению. Она не боится — наслаждается, ловя губами теплые прикосновения губ Флер.

Узкие улочки петляют и завиваются, как золотые локоны ее нимфы, унося с собой минуты ночи, но Лорена знает, что им на все хватит времени.

Когда очередная звезда ярко вспыхивает и срывается в свой первый и последний полет, густая темнота спальни обнимает девушек за плечи, невидимо подталкивая их друг к другу.
Спокойный взгляд глаза в глаза, короткий поцелуй и сладкий, как духи, шепот:
— Отпусти себя.
— Отпустила, — отвечает, лаская шею и покатые бледные плечи, зарываясь пальцами в мягкие пряди. — С первого взгляда на тебя, Флер.
— С первого взгляда на тебя, Лорена, — повторяет нимфа и целует жарко и страстно.

Песня на испанском в сознаниях и сердцах рождает их ритм вновь. И они поддаются ему без промедления и в этом танце…

@музыка: Bebe – Siempre me quedará

@темы: ориджиналы, сонгфик, мои фанфики, фемслэш (юри)

---

Skin of the Night

Название: Skin of the Night
Автор:  Твирлова
Фандом: Ориджиналы
Категория: Фемслэш
Жанры: Романтика, POV
Размер: Драббл
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Белые балетки, черные гетры. Белые кружева к обнаженной коже, черные волосы змеями по груди и спине.
Примечания: Обязательно читать под песню M83 – Skin Of The Night

♫✤♫

Красный фонарик освещает алым зеркальный зал. Сумерки за окном скрывают миллионы звезд.
Тебе страшно. Совсем немного. Но в тишине мне кажется, что я отчетливо слышу удары твоего сердца.
Для тебя это последняя тренировка. Для меня это событие, обнажающее суть.
Кажется, я уже не могу дышать.

Белые балетки, черные гетры. Белые кружева к обнаженной коже, черные волосы змеями по груди и спине.
А губы — гранатовый сок, что совсем недавно тек по твоим пальцам. Я помню все его оттенки горечи и сладости.

Первые ноты мелодии, которую я когда-то сочинила ради момента. Этого момента.
Мой вдох следует за твоим выдохом.
Руки, как крылья лебедя, тянутся к зеркальному потолку. Первый неслышный шаг по резаному дереву.
Ты дала начало своему танцу — моему головокружению.
Ты выгибаешься черной пантерой, улыбаешься демоном из семи смертных грехов. Кровь разгоряченно бежит по венам и артериям, медленно, как и музыка, повышая температуру до точки кипения.
Резкий поворот следует за оборванным движением смычка, создающего эти острые лезвия нот. Пронзительный взгляд льдистых глаз в мою душу. Мои колени подгибаются, но я все еще стою.
Хоть ты и пообещала, что в самом конце я буду у твоих ног.

Красные блики по плечам и изгибам рук. Ты скользишь словно по льду, медленно опускаясь на шпагат. Отклоняешься назад, позволяя мне проследить за капельками пота, скатывающимися по твоей груди и ребрам, которые кажется вот-вот прорежут алмазами твою стеклянную кожу.
Дрожь в кончиках пальцев. Не произнесенное имя на моих губах. Еще не время, нет.
Еще далеко не конец…

Пять секунд пронзительной громкой тишины, я вижу каждую грань твоего замершего тела.
— Арабеск… — шепчу я неслышно. И ты улыбаешься, словно говоря: угадала, вновь срываясь резкими движениями за музыкой, рассекая воздух, в котором закончился кислород.

Прыжок — и я вижу за твоей спиной черные крылья.
Ведь так не прыгают…
Так летают.
Мне кажется, я начинаю оседать на пол.

Ты отражаешься в зазеркалье стен.
В этой комнате ты сияешь миллионами звезд, что скрыты в ночи. Тьма укрыла их своим одеялом, ведь в это мгновение они нам не нужны…

Сползаю по стеклу, пытаясь хоть за что-то зацепиться.
Бесполезно.
Ты знаешь это.

В тебе больше нет резкости, ты танцуешь падающим лепестком, которого подхватывают порывы нот. Ты не упадешь на землю, только не ты.
Будешь вечность парить в невесомости, наблюдая, как я сгораю.
Как я обращаюсь в пепел благодаря тебе…

Ты хочешь, чтобы пепел сыпался сквозь твои пальцы, ты хочешь ощутить его на своей коже, ты хочешь черные метки по всему телу.
Я подарю тебе это, обещаю.

Мелодия затихает эхом наших замерших сердец.
Твой долгий выдох, мой короткий вдох.

Я смотрю на тебя снизу вверх. Ты исполнила данное мне обещание.
Я шепчу твое имя, впервые за это мгновение закрывая глаза.
Ты опускаешься на мои колени. Чувствую горячие ладони на щеках.
А после…

Взрыв.

Наши поцелуи ожогами по коже. Наши взгляды — удары хлыстов.
Я сжимаю твои плечи с силой, с которой после будут играть всеми оттенками мои метки.
Ты дышишь надрывно и горячо. Черные змеи твоих волос не кусают меня, а лишь обвивают кольцами по запястьям.
Я царапаю твою спину, выгибаю тебя острым серпом, целуя алмазные грани ребер. Ты услаждаешь мой слух стоном, который отдается мурашками по телу.
— Не останавливайся, — молишь, как будто это не ты сожгла меня, а сама обратилась пеплом.
— Никогда, — мы вновь встречаемся в соленом и терпком поцелуе, который длится, кажется, миллионы лет.

Я освобождаю тебя от мешающих кружев, прикусывая мягкие горошины сосков. Обжигаю их горячим дыханием, заставляя тебя льнуть ближе и ближе.
Твоя кожа мягкая и влажная, ты отдаешься мне так, как никогда прежде…
Одна нога согнута в колене, другая закинута мне на плечо. На зеркале отпечатки твои ладоней.
Наш общий выдох.

— Пожалуйста…

Язык скользит от пупка все ниже и ниже. Ты чувствуешь каждый миллиметр и больше не сдерживаешь голоса, который, я знаю, проникает даже в зазеркалье…
Ты влажная, горячая и соленая… совсем немного сладкая. Именно то, что я люблю больше всего.
Ты трепещешь, раскрываясь для меня. Каждая частичка твоего тела напряжена.
Мы уже на грани…

Как жаль, что я не умею танцевать так, как ты. Я знаю лишь один танец… и, я счастлива, что ты его любишь не меньше, чем балет. А возможно, совсем на чуть-чуть больше.

— Глубже… ха…

Я больше не держу тебя: ладони скользят по ягодицам, открывая для меня все, что ты не можешь и не хочешь утаить.
Наш общий стон…

Грань между болью и удовольствием. Грань между мной и тобой.
Она стерлась в нашем зазеркалье.
Навсегда…

Вдох. Выдох.
Блики красного фонарика по нашим телам.
Скрипичная мелодия в нашем сознании.
Еще один акт подходит к концу…

Я чувствую, как по твоему телу проходит разряд, который, кажется, овладел и мной.
Мы нашли свое завершение вместе с рассветом.

Ты же помнишь, наша первая встреча тоже была с рассветом?
Конечно помнишь. Ты всегда все помнишь, моя прима.

@темы: ориджиналы, мои фанфики, фемслэш (юри)

---

P.S. breathe

Название: P.S. breathe
Автор:  Твирлова
Фандом: Ориджиналы
Категория: Фемслэш
Жанры: Романтика, Ангст, Психология, POV
Размер: Драббл
Рейтинг: R
Краткое содержание: С ней что-то бы­ло не так. С ней все... не так. Но она — иде­аль­на.

1. аллергия

1. аллергия

Она пахнет апельсинами. Яркая рыжая девочка с голубыми глазами. Она прекрасна.

Но у меня аллергия.

На ее запах, улыбку, заразительный смех. На ее мельчайшие черточки. Аллергия, что не дает прикоснуться к ней. Аллергия, что не позволяет даже взглянуть…

— Ты же терпеть не могла апельсиновый сок, — Катька знает это, хотя мы даже не подруги. — И у тебя аллергия на цитрусовые.

— Плевать, — пластмассовая трубочка покусана. Губы покусаны также.

Мне понравились апельсины. Никогда бы не подумала, что когда-то признаю это.
Я влюбилась в девушку. Эту новость принять оказалось легче.

***

Она завязывает волосы в длинные косы. Носит платья и кеды. И смотрит на меня так часто, что хочется исчезнуть.

У меня дрожат коленки.

Я хочу с ней заговорить.

Но стоит лишь услышать ее голос — щеки пылают алым оттенком ее помады.

Ничто не даст забыть о моей аллергии.

***

— Ты достала меня, — Катька дергает меня за руку, отнимая ладонь от лица. — Скажи ей об этом уже и перестань изображать умирающую!

Почему не друзья лезут в мою жизнь?
Почему о моем недуге так легко догадаться?

— Я не дура.
— Да, и ты не лесбиянка, я знаю.
— Отвали.

Я поднимаю глаза, сталкиваясь с ней взглядом. А Катька рядом фыркает, толкая меня вперед.

Она смотрит на меня. А я чувствую очередной симптом аллергии.

Аритмия. Да, именно она.

А потом я убегаю, запираясь в кабинке школьного туалета.

Опять.
Нет.
Снова.

***

Холодно.
Я пытаюсь согреться, сидя на подоконнике возле батареи.

В наушниках Placebo. Я делаю себе больно только музыкой. Я пока что хорошая девочка.
— Protect me from what I want.

Я влюбилась в нее в пору разноцветной осени.

Она любит осень, я знаю.

Для меня осень — только дожди… Дожди и апельсины.

Я вылавливаю ее огненно-рыжие волосы в толпе. Замечаю ее улыбку.

Глаза слезятся.

От аллергии нельзя излечиться. Она будет преследовать всю жизнь.

***

Мы в пустом классе. Только мы вдвоем.

Мне плохо.

Я задыхаюсь.

А она чистит апельсины. Ее пальцы, как и волосы, пахнут этими фруктами.

— Ты любишь апельсины? — ее голос немного подрагивает, но она улыбается.

Кажется, сердце сейчас остановится…

Аллергия может привести к смерти. Теперь я это точно знаю.

Она подходит ко мне и наклоняется. Ее длинные волосы касаются тыльных сторон ладоней. Щекотно.

— Так как?

Слишком сладкий запах. Слишком близко. Слишком…

— Слишком сильно люблю, — выдыхаю, а сердце все еще бьется.

— Я тоже. Даже несмотря на то, что у меня на них аллергия.

Маленькое солнце оказывается в моих ладонях.

2. сказки

2. сказки

Две ложки кофе, одна — сахара. И молока горячего доверху. Только так она и пьет, я привыкла.

Люблю ей кофе в постель носить и смотреть, как она морщит носик, когда зевает.

— Алиса, подъем! — голос у меня не бабский совершенно, но она уже привыкла.
— Не кричи, — спутанные волосы закрывают ее лицо. Ей лень их даже убрать. — Который час?
— Почти восемь, — фыркаю.

Она тянет руки к чашке. Ее пальцы в следах от грифеля карандаша. Она опять рисовала ночью.

Я не заметила. В который раз.

На белой чашке отпечатки ее серых пальцев. Алиса пьет медленно, а на губах незаметная полуулыбка.

— Ищи работу, — вышло грубее, чем я планировала.
— Я ищу. — Нет, ты только и делаешь, что расхаживаешь голой возле мольберта.

Только и делаешь, что рисуешь меня.

— Тогда я пойду, — в моем голосе проскакивает обида. Алиса перехватывает мою руку и тянет на себя, целуя в губы.

Я чувствую вкус молока даже больше, чем кофе.

Чашка на ее коленях.

Алиса гладит мою покрасневшую щеку большим пальцем и улыбается.

Я готова снова смириться.

— Я ищу, — повторяет вновь.
— Хорошо.

***

Алиса в стране чудес. Алиса думает, что так будет всегда.

Она просыпается, когда я приношу ей кофе, а встает лишь по велению вдохновения.

Родители ее любят. Пока что у нее достаточно денег для всего.

Она живет в сказке: рисует и ни о чем не волнуется.

Алисе ничего не нужно. Иногда кажется, что ей не нужна и я.

Но пока мои портреты, нарисованные ее рукой, продолжают появляться, я не позволяю себе сомневаться.

***

К концу подходит четвертый курс. Татьяна крутится рядом со мной с середины третьего.

Она хорошенькая.
Я ей вроде как нравлюсь.
А может Татьяна влюблена в меня, не знаю.

Но я люблю художников.
А Татьяна не знает даже половины палитры красок.

У Татьяны ухоженные руки. Совершенно не такие, как у Алисы.

Татьяна знает, чего хочет в этой жизни.
Алиса живет в стране чудес.
А я нахожусь на грани ее сказки и собственной реальности.

Мне это нравится. Я сама выбрала.

Татьяна касается моей щеки. Я вздрагиваю, а она закусывает губу, хмурится. На пальцах Татьяны остаются серые разводы от карандаша.

На ее пальцах они не смотрятся совершенно.

— Меня раздражают эти метки, — она говорит об этом впервые.
— Так не смотри, — я отворачиваюсь. — И не трогай.

Это метки моей принадлежности. Метки, что исчезают слишком быстро.

***

Когда я возвращаюсь в нашу квартирку — в нос ударяет запах ароматических свечей и духоты.

Значит, у Алисы хорошее настроение.

— Ты вернулась! — она обнимает меня, утыкаясь в шею и целуя в ключицу.

По телу мурашки.

— Я сегодня так много рисовала! Шесть идеальных портретов! Теперь я буду уличным художником, неплохо, а? — ее глаза блестят золотом, отражая меленькие огоньки расставленных повсюду свечей.

Алиса старше меня на три года.
Алиса вечный ребенок.

— Неплохо, — соглашаюсь. А в груди поселяется ревность.

Я не хочу, чтобы она рисовала других.

Только я могу быть ее музой.

Мне страшно. Совсем немного. Но так будет лучше, я уверена.

Алиса не может меня вечно ждать в нашей квартирке. Она не должна быть словно на привязи.

Хотя иногда мне кажется, что это я привязала себя к ней.

Ведь Алиса живет в стране чудес. Она свободна.

Она крепко сжимает мои запястья, на которых остаются серые метки.
Я целую ее в оранжевый от краски нос.

— Алиса в стране чудес, — улыбаюсь, путая ее непослушные каштановые волосы.

— Ты моя страна чудес.

В детстве я очень любила сказки.

3. не взрослей

3. не взрослей

Не взрослей, девочка, только не взрослей…

Улыбайся так, как в первую нашу встречу, когда я влюбилась в тебя. Смейся над моими глупыми шутками, но только не грусти. Держи мою руку, когда мы будем ходить ночью по крышам, ибо я боюсь высоты. Рассыпайся своей мелодичной болтовней о многочисленных мечтах-звездах и думай, что мы все еще дети.

Знаешь, девочка, я не хочу взрослеть.

***

— Мне скоро восемнадцать, — ты говоришь это легко и непринужденно.

— Я стану совершеннолетней, — в голосе мелькает тень тревоги.

— И буду взрослой, — я крепко сжимаю твою руку, но ты все-таки произносишь ненавистные нам слова.

«Пока мы дети, давай будем вместе?»
Пока дети — есть мы. Взрослых мы не существует в будущем.
Забавно, не так ли?

От твоей правды хочется курить. Но не могу, я все еще ребенок. Я не познала настоящих проблем, как говорят мои родители. Не ощутила разочарования в любви — ты все еще со мной, ты еще целуешь меня в совершенно не предназначенные для этого моменты. Мы будем оставаться беззаботными детьми еще несколько миллионов секунд.

Мы будем счастливы несколько миллионов секунд.

***

Я люблю тебя.
Всегда буду любить.
Только не взрослей, пожалуйста.

Давай будем снимать квартирку на двоих?
И заведем лысую кошку, как ты мечтала?
Давай просто жить…

А может лучше давай убежим?
От ограничений и криков, от осуждающий взглядов, ото всех.
Просто плюнем на все и убежим…

Но ты улыбаешься не той улыбкой. Твои губы дрожат, и ты говоришь:
— Я буду взрослой. И ты будешь взрослой. Нам не быть детьми вечно.

Знаешь, девочка, ты и так уже взрослая. Это я все никак не хочу становиться старше…

4. на полу

4. на полу

А я лежу на полу.
Молчу.
Кричу.
Терзаю память.
На данный момент все уместно, и даже моя остановка сердца.

Я не верю, что элементарно не разучусь дышать.

Жестко. Я лежу на деревянном полу. Меня продует, я знаю. Даже слезы на щеках застывают.
Окна настежь открыты.
Конец декабря.
У меня есть подарки. А елки нет. И не будет.

И тебя тоже нет. И не будет. Больше не будет.

А я вспоминаю аромат твоих духов на моей одежде. Твои поцелуи в спину. Твои стихи…

Сколько еще бы ты написала? Десять? Сто?
Я бы согласилась прочесть несколько миллионов твоих стихов.

Я знала все рифмы в твоей голове. Каждый ритм прочувствовала ударами сердца. А в лирическом герое узнавала себя.

Когда я приду в сознание, я развею их все по ветру, как развеялась ты.

Но пока я буду лежать на жестком деревянном полу. У меня нет сил подняться. Меня убили парой оглушительных строчек без ритма.

Твое сердце уже не стучало, когда я покупала тебе подарок.
Новый блокнот для твоих стихов.
Он навсегда останется пустым.

Холодно. Как же холодно.
Так, что не выдохни, не вздохни.
Ломаются судьбы, люди, стихи.
Так, что хоть не живи…

Мне кажется, я сплю. И мне снишься ты. Улыбаешься, обнимаешь. Родная, живая…

А утром я проснусь засветло.
На деревянном полу.
Замертво.
Почему-то еще дыша.

Я — сгусток отчаяния, пустота.

5. возвращаясь

5. возвращаясь

Ты стоишь у порога, пахнешь сигаретным дымом, мужским одеколоном и сексом. Красная помада сцелована кем-то с пухлых губ, а стрелки, что ты вечно наводишь, размазаны.
Ты улыбаешься.
Пьяная.
Смеешься, бросая на меня насмешливый взгляд карих глаз, от которого, как в банальных девичьих романах, сердце уходит в пятки.

Небо на горизонте сереет.
Шесть утра.
Мне скоро в школу собираться. Тебе — на пары, но вместо этого ты будешь отсыпаться в моей теплой постели.

Я влюблена в тебя еще со средней школы. Влюблена, как маленькая девочка.
Тебе это нравится. Вот почему ты приходишь ко мне всякий раз, как нагуляешься. Ибо прекрасно знаешь, что больше никому не нужна. Хотя мне изредка кажется, что вокруг тебя вращается центр вселенной.

Какая же глупая.
Глупые..?
Не важно. Уже не важно.

Ты сбрасываешь туфли, раздеваешься по пути в ванную. Я замечаю новые отметины поверх старых.
Тебя многие пытаются заклеймить метками. Но ты не обращаешь на них внимания.
Я — чувствами.
Только вот результат получается точно такой же…

Ты — дикая кошка, одиночка.
Я смирилась, наблюдая, как ты гробишь свою жизнь. Удивительно, что твои руки не покрываются следами от игл.
Возможно именно эта не испробованная грань заставляет меня до сих пор открывать тебе двери…

Ты не запираешься. Незачем.
Я слышу шум льющейся из душа воды. Передо мною образ твоего голого мокрого тела и соблазнительной улыбки.
Я никогда не прикасалась к тебе так. Ты не позволяла.
Поэтому я жду. Все еще чего-то жду.

Знаешь, милая, если бы ты не возвращалась — моя любовь бы исчезла. Я бы убила ее в себе. Задушила.
Перестала бы из-за глупой тебя резать руки глупой себе.

Но ты не хочешь меня отпускать, как и не собираешься подпускать ближе.
Я устала. Просто дико устала. А ведь мне только семнадцать…

Милая, знаешь… каждый раз, открывая тебе двери, я все еще на что-то надеюсь… верю, что привычный круговорот событий в один день изменится. И у нас будет что-то большее, чем подобные совместные рассветы.

Как же я хочу, возвращаясь, просто поцеловать тебя в макушку. Но вместо этого я в очередной раз зароюсь носом в подушку, пропахшую тобой.

В квартире пусто. А я, считая минуты, буду ждать следующего твоего появления.
Ждать рассвета.

6. не пошлое

6. не пошлое

Оно в тебе
Мое прошлое
Не пошлое.


— Трахни меня. Помнишь, ты обещала, что сделаешь это, когда мы будем на грани?
Кусаешь неловко губы.
Смотришь куда угодно, но только не на меня.
Сколько мы знакомы? Вечность?
Нет, уже больше.

Ты моя лучшая подруга. И я помню все данные тебе обещания.
А это — лучше всего.
Но именно его боюсь исполнить.

Я смотрю на твои красные от смущения щеки. Замечаю, как ты комкаешь подол короткой пышной юбки.
Мне немного смешно.
И почему-то хочется плакать.

Мы на грани.
Знаю.
Знаешь.
Мы знаем это.

Настенные часы отсчитывают секунды.
Тук. Тук. Тук…
В моей голове эхом отдаются удары твоего сердца.
Тук. Удар. Тук. Удар. Тук…

Удар.

— Ты правда хочешь этого?
«Ты правда хочешь, чтобы все изменилось?»

— Да.

Мы шли к грани с того самого момента, как впервые увидели друг друга.
Мы были слишком близки, боясь это признать.
А теперь обещание надо исполнять.

Я касаюсь твоих вздрогнувших плеч. Почему-то неловко, хотя и делала это миллионы раз.
Придвигаюсь ближе.
Наши коленки сталкиваются. Взгляды… тоже.

Я готова подарить тебе тысячи прикосновений, что случались между нами в прошлом.
В прошлом, потому что теперь нет дороги назад.
Только эти прикосновения будут другими.

Тук.
Удар.
Я целую тебя уже не так, как раньше. Раньше в наших поцелуях не было и намека на пошлость.
Теперь же все наоборот.
Точка невозврата.

Ты отвечаешь мне так напористо, словно боясь, что я могу исчезнуть. Прижимаешь к себе, гладишь спину.
Стукаемся зубами. Дрожим от волнения.

Мы такие неумелые.
И такие глупые.

А еще мы никогда не были подругами.
Осознание правды стрелой в запутавшийся комок нервов.

Губы сами собой растягиваются в улыбке.
Я отстраняюсь, заглядывая в твои растерянные голубые глаза.
— Тебе никогда не нравилось слово трахнуть. Это слишком пошло для тебя.
— А как же тогда не пошло?
— Займешься со мной любовью?

Это не пошло. Любовь — вовсе не пошло.

Тук. Удар-удар. Тук…
Я вновь приникаю к твоим губам.

7. лотос

7. лотос

Огонь и лед в чашах весов. Равное противоречие. Именно так она описала себя в первую нашу встречу.
Еще не женщина, но уже и не девочка. По глазам — умудренная жизнью праведница, в чьей усмешке притаилась печаль.
С ней что-то было не так.
С ней все… не так.
Но она — идеальна.

Не многим она рассказала о своем настоящем имени, однако каждый, знавший ее, говорил о лотосе. Лотос. Или просто Ло.
Как хочешь, так и называй, говорит она.
Мне нравится Лотос, но с губ всегда срывается короткое Ло…

Ло не была красивой: мужчины чаще всего сторонились ее, а женщины жалели, в душе теша свое навязанное обществом превосходство. Но она словно не видела никого из них, живя в ирреальности.
Она — цветок. Никто не любовался этим цветком.

Почему же я так цепляюсь за лепестки-секунды, что провожу рядом с ней? Что со мной не так?
Ло шепчет мне, что я — идеальна.

Когда я влюбляюсь в Ло, мое сердце стучит очень быстро, а понимание того, что это должно было случится, накрывает с головой.
Ло смеется, целуя меня в щеку.
— Ты такая хорошая девочка.
Это все, что я слышу после признания. Но когда заглядываю в ее глаза — понимаю намного больше.
Любил ли ее хоть кто-то?

Лотос в пруду. Он всегда одинок.
Ло бережет свое одиночество.

Лепестков-секунд становится меньше. Мне мучительно больно не видеть мой цветок.
Про себя я теперь называю ее только так…
Мой цветок. Мой лотос.

Темная вода. Ло сидит на песке, улыбаясь дуновению теплого ветра.
Я смотрю на нее. Я вижу нечто невообразимо прекрасное.
В одно мгновение наши взгляды встречаются, и я говорю, что хочу попробовать любить ее по-настоящему.
Ло улыбается.
Я не могу остановить ее, уходящую в ночь.

Лепестки отсчитывают миллионы секунд нашего одиночества. Оно наше, ты ведь тоже понимаешь это, Ло?

Моя любовь в смятении. Любила ли я ее? Я ведь ничего не знаю о ней… Ничего, даже настоящего имени…
Ло появляется, встречаясь со мной решительным взглядом, когда кажется, что я ее никогда не любила.
— Что ты чувствуешь?
— Я не знаю.
Ло прикладывает мою ладонь к груди. Ее сердце бьется также, как и мое. Очень быстро.
Когда я убираю руку, понимаю, что она открыла мне свою ненавистную тайну, позволила мне прикоснуться к ней.
— Я люблю тебя, — больше не сомневаюсь.

О Ло говорят, что она не может быть женщиной. Но она не может быть и мужчиной.
Меня не интересовали эти глупые предрассудки, ибо теперь я знала все о моем цветке.
Почти все…

Ло хочет, чтобы все случилось одним лепестком-секундой. Она боится. Одиночество берегло ее.
Ло целует меня быстро, неправильно. По телу дрожь. В душе невыносимая привязанность. Теперь я знаю, что она боялась потерять меня даже больше.
Сжимаю ее худые плечи, успокаивая, а после слушаю удары ее сердца.
— Я покажу тебе цветок.
Ло снимает свою черную футболку, которая всегда скрывала все контуры ее тела. Я задерживаю дыхание.
Тысячелепестковый лотос с треугольником и непонятным символом на оголенном шраме ее груди.
— Символ бесформенности, «великой пустоты».
Ее сердце больно колотится под этим цветком.
Я не могу отвести взгляд. Не могу вдохнуть.
Я не смогу перестать ее любить…
— Мое настоящее имя Лоуелла.
Наши взгляды встречаются, и я неловко касаюсь ее губ.

Под моей ладонью бьется сердце.
Под моей ладонью цветет лотос.
Лоуелла шепчет мне о своей любви.
С нами что-то было не так.
С нами все… не так.
Мы — идеальны.

8. о.н.а.

8. о.н.а.

Я притворюсь плохой. Буду вести себя хуже истеричной стервы.
И буду кричать до потери голоса. До потери пульса.
Бесполезно.

Пожалуйста, оставь меня.
Не отпускай меня, хорошо?

Кто я такая и зачем нужна тебе? Почему так сильно хочу остаться?
Твои демоны ломают хрупкие стены.

— Маленькая девочка исчезла, — мои губы горят от поцелуев. Тело — от твоих меток.
Ты чертова собственница.
Я никогда не чувствовала себя настолько ужасно, побито, раздавлено.
Кто мы друг другу?
Не подруги, не любовницы…

Огонь.
Ненужной.
Агонии.

Мы ломаем то, что между нами. Между нами — черная дыра.
Зачем мы пытаемся что-то создать?

Мы пали жертвами искусственной паутины.
Признай это. Признай, что мы запутались в нас.

Наша грань где-то между дешевым порно и страхом одиночества.
Мы никогда не перейдем ее. Мы приносим ее в жертву собственному малодушию.

Я считала тебя сильной. Я в жизни так не ошибалась.
Ты считала меня хрупкой. Ты уже не замечаешь окровавленных лезвий.

Когда мы перестанем с этим бороться? Когда наступит смирение?
Я так боюсь.
Ты рисуешь птицу и клетку.

Орнамент.
Ненавистной.
Акварели… на стучащих через раз сердцах.

Твой разум в оковах, а тело не может дать правильного ответа.
Акварелью вырисовываешь орнамент огненных поцелуев агонии.
Оргазм накрывает с головой. Непроглядная пелена глаз на несколько секунд.
Я опять люблю тебя в эти несколько секунд.

Однажды о.н.а. сломает меня окончательно.

9. пламя

9. пламя

— Коснись пламени, — шепчет она.

***

Она курит и тушит сигарету о запястья.
Я читаю книгу и заправляю выбившиеся пряди из тугого хвоста. Я наблюдаю за ней из-за твердой обложки.
Она громко смеется, впадая почти что в истерику, а после вытирает черные слезы — потекшую тушь.
Я перелистываю страницу — на колени падает ее лезвие. Я вновь прячу его в строках детективных романов.
Она прощается с некоторыми из тысячи ее друзей, возвращаясь ко мне.
Я хочу поцеловать ее запястья.
Я хочу зарыться пальцами в ее рыжие волосы.
Я хочу быть единственной из этой ненужной ей тысячи…
Она дает мне только тепло, подобное свечи, и говорит ждать.

Я становлюсь сильнее со временем. Меняюсь на ее глазах.
Но она продолжает повторять о секундах, минутах, годах.
Перелистывая страницы я не нахожу ее лезвия. Мне больше не интересно, кто убийца. Догадаться оказывается слишком легко.

Она дарит мне новую книгу, сверкая очаровательной улыбкой и искорками в карих глазах.
— Тебе понравится, обещаю! — я никогда не отказываюсь от этих подарков.

***

— Коснись пламени, — шепчет она.
Я смотрю на единственную свечу в этой темной комнате.
Почему мне кажется, что мои мысли можно так легко прочесть?

***

Ты говоришь, что обязательно прекратишь. Клянешься, кусаешь губы, злишься на меня, пока я смываю кровь с твоих запястий.
Сколько еще ждать? Секунды, минуты, годы?

Когда у тебя начинается лихорадка, у меня уже дрожат руки.
Я соберусь, дай мне немного времени.
Подожди, увидишь, я справлюсь.
Я же люблю тебя, ты знаешь.

Огонь обнимает тебя. Больше всего на свете я боюсь сгореть, но ты шепчешь:
— Коснись пламени…

Я целую тебя в лоб.
Руки больше не дрожат.

***

В полутьме горит свеча. Ты ловишь капельку воска пальцем.
Я вдыхаю полной грудью. Нет, я не буду задувать свечу. Не сейчас.
— Коснись, — повторяешь.
Я боюсь огня. Детские страхи, я рассказывала тебе. Но меня тянет к пламени так же сильно, как и к тебе.
— Ну же, давай.
Я закрываю глаза и тушу маленький подрагивающий огонек. Теперь пламя пульсирует в кончиках пальцев.
— Теперь тебе больше не нужно ждать.
Ты целуешь меня.
Пламя обжигает губы.

У меня не осталось страхов.

10. ромашки

10. ромашки

Девочка, у тебя было слишком много вторых шансов. Я давала их каждый раз, когда ты дарила мне букет ромашек, обещая все исправить.

Ты говорила, что я тебя спасаю.
Говорила, что без меня ты утонешь.

Но ты продолжала выпивать меня без остатка. Как те вампиры своих жертв, про которых написаны твои любимые книги.

Когда ты напиваешься, мне кажется, что наш мир сходит с ума.

Ты кричишь и винишь во всем меня.
Все твои срывы по моей вине.

Я молчу.
Молчу.
Молчу…

Я беру тебя за руку и веду домой. Мне плевать на все твои истерики и оскорбления, ибо больше всего я боюсь, что без меня с тобой может что-то случиться.

Я бы себе не простила.
А ты пользуешься, пьянея от этого знания.

Я люблю тебя. Разочаровываюсь каждый раз. Беспокоюсь.

А ты с самой нежной улыбкой даришь мне ромашки, украшая ими мои волосы.

— Ты самая понимающая на свете. И самая любимая. Знаешь же, да?

Знаю.
Только не легче мне.

— Я буду послушной.
Я вдыхаю аромат самых любимых цветов, пока ты врешь мне в лицо эти заученные слова.

Цветы вянут, как и твоя нежность.

Я могу сказать тебе, когда будет следующий срыв. По дням, по часам, по секундам расписать.
Ты не можешь вымолвить ни слова.

Знаешь, я всем сердцем люблю ромашки. Поэтому сегодня ночью, когда я уложу тебя в кровать и поцелую в нос, я подарю тебе последнюю частичку своей любви.

Я подарю тебе ромашки, которые никогда не завянут.

@темы: ориджиналы, ангст, драма, мои фанфики, фемслэш (юри), сборник драбблов

---

Создам свой храм и буду молиться.
Построю клетку и буду в ней петь.

А если по правде, то складывать работы, которые считаю удачными, да.